Одно и то же явление можно назвать по разному — в зависимости от угла зрения. Можно сказать "гражданский министр обороны", а можно —"чекист в кресле министра обороны", а можно еще и по-третьему - "политический министр обороны", а почему бы и вообще не по-старомодному: "слуга царю, отец солдатам..." В зависимости от формулировки смысл явления будет меняться.

С министром обороны России Сергеем Ивановым дело обстоит именно так. В зависимости от того, какую из вышеприведенных дефиниций ему дать, он будет восприниматься как "хороший", "плохой", "провальный", "никакой"...

"Гражданский министр обороны" — затея в России, по меньшей мере, странная. Этих удивительных персонажей изобрели в недрах европейско-американской демократии с единственной целью — уберечь военных от передряг в связи с непрерывной партийной свистопляской, приводящей к тому, что правительственный курс и политика меняются чуть ли не раз в четыре года. Представим себе, что было бы, если бы каждое вновь пришедшее к власти демократическое правительство назначало новых руководителей оборонной политики из гражданских. Каждые несколько лет (а если, как во Франции до второй половины ХХ века, иметь полную парламентскую демократию, то и каждые несколько месяцев) разжаловались бы, отставлялись и назначались десятки генералов. Сколько-нибудь долго этого безобразия никто бы не выдержал, а армия была бы недееспособна. Для этого и были разделены функции министерства обороны (военно-административного ведомства, находящегося в руках политиков) и собственно структур военного управления — Генерального штаба, Главного Командования и т.д., которыми заведуют генералы и только генералы.

В России никогда такого разделения не было, поскольку армия с властью сопряжена была напрямую, а власть менялась не так уж и часто. Нынешние власти также устраивать министерскую кувыркколлегию не склонны, даже при Ельцине хозяева кабинета на Арбатской площади менялись куда реже, чем прочие министры. И сохранять независимость военных от власти при помощи назначения гражданского министра обороны никто не намеревался. Цель была прямо противоположная — поставить генералов под контроль, внедрить в замкнутую кастовую военную структуру нового человека с незамыленным взглядом и без "порочащих" корпоративных связей...

"Гражданский министр обороны" был бы мечтой начгенштаба Квашнина, который без проблем сосредоточил бы всю военную власть в своих руках и даже, наверное, не очень стремился бы занять министерское кресло. Коль скоро министр ничем в армии уже не управляет, он осуществляет внешнее "общее руководство" и держит политическую линию. Однако Иванова поставили не "гражданским": его, запасного генерала-чекиста, поставили на маршальское место, причем для разруливания борьбы генеральских партий, фракций и группировок. Поэтому, вне зависимости от своего желания, Сергей Иванов обречен быть плохим "первым гражданским министром обороны", потому как его роль данному лейблу не очень соответствует. Он должен управлять министерством, которое сохранилось с советских времен. Ни у кого нет политической воли всерьез перетряхивать его. Трудно сказать, что вообще может заставить эту военно-административную среду измениться — наверное, только большая война или чистка ежовскими методами.

Не очень годится Иванов и на роль министра-реформатора. Он хоть и "сам писал" концепцию (какую уже по счету) военной реформы, но отнюдь не обладает ни пафосом, ни энергией Дмитрия Милютина, реформировавшего русскую армию полтора века назад, после поражения в Крымской войне. Не говоря уж о Петре Первом. Иванов, возможно, реформу и "написал", но не он ее выдумал. Эта реформа состоит из попыток уложиться в военный бюджет и что-то исправить — попыток, поделенных на опасение окончательно загубить хотя бы то немногое, что осталось работающего от Советской Армии, и со смутной надеждой создать армию, которая хоть как-то соответствовала бы реалиям XXI века. Даже если быть военно-организационным гением, и то решить это уравнение окажется не легче, чем доказать теорему Ферма.

Совсем иными красками заиграет образ Иванова, если считать, что он на своем месте, то есть в разведке, проводит рекогносцировку и изучает незнакомый экзотический пейзаж оборонного ведомства. Ведь Иванов, судя по его интервью, любит экзотические пейзажи: "Люблю природу. Где-нибудь в Восточной Африке стоишь на экваторе, а рядом покрытые снегом вершины Килиманджаро". Наиболее вероятно, что и на посту министра обороны Иванов не столько начальствует и руководит, сколько занимается привычным для него делом — анализирует, сопоставляет, прогнозирует и потихоньку оказывает влияние на управленческого монстра. То есть занимается в общем тем же, чем в пределах отдельно взятой Российской Федерации занимается его бывший и нынешний начальник Владимир Путин. Разведчики собирают информацию и ее анализируют, действуя косвенно и осторожно. "Дело" же — возвращение Российской армии стройности, организованности и обороно-наступательной способности — предстоит тем, кто придет следом.