Советский государственный антисемитизм

Пионер

Считается достоверно установленным, что советская власть практиковала беспощадный «государственный антисемитизм». Поразительный феномен, нельзя не удивляться. Ведь именно евреям исторически принадлежала первейшая руководящая роль в установлении в России советской власти, они были ее стержнем в 20-30-е годы. Евреи сыграли ведущую роль в «перестройки» второй половины 80-х годов. Следом в эпоху либеральных реформ 90-х, когда номенклатура приватизировала советское наследство, прославились «еврейские олигархи»…. В чем же тогда заключалась «государственная» составляющая советского «антисемитизма»? Следует внимательно разобраться с запутанной и по-своему увлекательной, полной драматизма историей отношений евреев и советской власти.

Первые два послереволюционных советских десятилетия и 90-е ельциновские годы «реформ» - это, конечно, вершины могущества евреев в России. Провал приходится между этими пиками. Евреи утверждают, что сильно пострадали от антисемитизма Сталина. И даже верят мифу, что Сталин планировал депортировать всех евреев в Сибирь. Считается, что именно Сталин привил советской власти вкус к антисемитизму. Что ж, рассмотрим историю взаимоотношений Сталина и евреев.

Еврейские идеологи истерично обвиняют Сталина в жидоедстве. Действительно, во второй половине 30-х годов Великий Вождь уничтожил еврейскую руководящую верхушку партийных и карательных органов. Однако верно ли утверждение, что Сталин действовал из антисемитских побуждений? Как политик тов. Сталин воспитан и делал карьеру преимущественно в еврейской революционной среде. Будучи Вождем, он официально объявил антисемитизм «пережитком каннибализма». За малейшие проявления антисемитизма людей отправляли в ГУЛАГ, расстреливали как за контрреволюционную деятельность. С какой бы стати Сталину вдруг оказаться антисемитом?!

Факт истребления Сталиным еврейской большевистской элиты, «ленинской гвардии», имеет вполне естественное объяснение, далекое от всяких жидоедских мотивов. В беспощадной внутрипартийной борьбе за власть Сталину пришлось столкнуться с еврейскими противниками и конкурентами просто потому, что в 20-х и первой половине 30-х годов изрядное число советских руководителей и верхних работников партийно-государственного аппарата были евреи. Советскую политику определяли еврейские кланы. Среди высших вождей большевиков неевреями были Сталин да Бухарин (однако, оба с еврейскими женами и родственниками).

Сами евреи в 30-40-х годах никаких специальных жидоморских мотивов в деятельности Сталина не усматривали. Антисемитизм Сталину, как увидим далее, стали приписывать много позже, по прагматичным соображениям политико-идеологической борьбы. Да и какой может быть обнаружен «советский государственный антисемитизм», когда во время войны советские власти в первую очередь эвакуировали евреев, и сумели укрыть от нацистов никак не менее половины советских евреев. По крайней мере, до конца 40-х годов евреи оставались первейшей внутренней и международной опорой советской власти.

Руководящее ядро верных СССР западных коммунистических партий, как правило, состояло из евреев. Однако симпатии евреев к советской власти были много шире сторонников компартий. Международное еврейство вообще воспринимало СССР как свою опору и заступника, страну, где в национальном отношении евреям наиболее комфортно жить. Даже антикоммунистически настроенные евреи считали, что гораздо больше повредит общееврейским интересам падение советской власти, чем продление ее существования. До конца 40-х годов опорой советской разведки на Западе были евреи. Главным образом благодаря еврейской агентуре были выкрадены секреты американской атомной бомбы.

Советский Союз является отцом-основателем Израиля. В 20-30-е годы немало советских агентов было переброшено на революционную работу среди евреев в Палестину, в том числе и на руководящие роли в сионистском движении. Предполагалось, что евреи коммунисты поднимут антиколониальное антибританское восстание. СССР помог – оружием и добровольцами - Израилю выиграть войну 1948 года против «реакционных арабских режимов», которым тогда помогали британцы. Израиль от основания был просоветским, довольно социалистическим государством, и многие социалистические традиции хранит и поныне.

Казалось бы, после победы над нацистской Германией, в которой Советский Союз сыграл решающую роль, после значительного вклада СССР в основание Государства Израиль отношения евреев и советской власти ни что не могло омрачить – искренний взаимовыгодный союз, скрепленный длительным сотрудничеством и пролитой кровью (русской, прежде всего). Так оно и было. Но как ни странно, вскоре после Второй мировой войны проявилась обратная тенденция: отказ международного еврейства от просоветской ориентации, предъявление СССР обвинений в «антисемитизме».

У Солженицына в «200 лет вместе» подробно показано, как западные компартии после смерти Сталина в 50-е годы давили на советское руководство в пользу евреев. И что замечательно, судьбы собственно русских коммунистов никакие компартии не интересовали. А ведь по русскому «ленинградскому делу» в 1950 г. было арестовано и расстреляно около двух тысяч партработников. Для сравнения, по делу еврейского антифашистского комитета, длящегося с 1949 г., в 1952 г. осторожно, негласно было осуждено и расстреляно 13 еврейских активистов. Почувствуйте разницу.

Однако Солженицын ошибается, западные компартии начали предъявлять советской власти претензии по части антисемитизма гораздо ранее – вскоре после окончания войны. Делалось это, правда, тайно. Заглянем в мемуары не последнего американского писателя и видного деятеля компартии США Говарда Фаста. Фигура в своем роде замечательная. Пожалуй, единственный имевший общенациональную литературную известность член американской компартии.

Г.Фаст выходец из бедной еврейской семьи эмигрантов из украинского города Фастов. Карьеру писателя делал при поддержке леволиберальной американской интеллигенции. И вот принципиальная разница между русской и американской интеллигенциями. Русский интеллигент искони делал общественную карьеру на ненависти к проклятой России-суке. Фаст начинал с писания историко-патриотических романов, прославляющих американских Патриотов, американские ценности и образ жизни. Во время второй мировой войны он служит в Департаменте военной информации, - делает пропагандистские радиопередачи для «Голоса Америки».

В 1944г. Фаст становится членом компартии. В 1947 г. он осужден на три месяца тюрьмы по обвинению в «антиамериканской деятельности» (формально, «за неуважение Конгресса» - отказ отвечать на вопросы Комитета по антиамериканской деятельности и отказ предоставлять затребованные Комитетом документы). По его историческому роману поставлен известный американский фильм «Спартак», его много печатали в СССР, он лауреат международной сталинской премии. На Рождество Фасту из советского посольства носят водку и икру килограммами. А в 1956 г. Фаст с шумом выходит из компартии, дескать, доклад Хрущева открыл ему глаза на нестерпимые преступления сталинизма.

Приведем обширную цитату из мемуаров Говрда Фаста «Как я был красным» («Дружба народов» 2001, №10,11). Фрагменты из книги. С английского. Перевод Николая Анастасьева. Howard Fast. Being Red. NY, 1995.

«…Через некоторое время после описанных событий я получил телеграмму от Фредерика Жолио-Кюри с приглашением принять участие в крупной международной конференции в защиту мира, которая должна была открыться в Париже 20 апреля (1949). Решив, что крупная международная конференция вполне может обойтись без Говарда Фаста, я приглашение отклонил. Но Жолио-Кюри моего отказа не принял и телеграфировал вновь: “Настаиваю Вашем личном участии в парижской конференции. Жолио-Кюри”».

«…Новик входил в Национальный комитет компартии США и в качестве такового представлял ее руководство. Шуллер был его заместителем. Мы были только втроем, и Новик заявил, что выражает мнение Национального комитета, который, после продолжительной дискуссии решил от имени Коммунистической партии США, входящей в братский союз компартий мира, выдвинуть обвинение в антисемитизме против Коммунистической партии Советского Союза. (…)

— Ты едешь в Париж. Советы посылают туда большую делегацию. Попроси людей из компартии Франции, которые будут ее опекать, устроить тебе встречу с руководителем. Тебе предоставляются все полномочия, ты — представитель Национального комитета нашей партии и в качестве такового сделаешь заявление в том духе, как я сказал: мы обвиняем руководство Коммунистической партии Советского Союза в вопиющих актах антисемитизма и отклонении от ленинских норм. Ты должен осознать серьезность этих обвинений, как и их конфиденциальность. Если это станет достоянием прессы, последствия могут оказаться самыми печальными.

Такова суть разговора. Далее мои собеседники мотивировали свою позицию: фактическое прекращение деятельности в Советском Союзе любых еврейских организаций, закрытие газет на идиш, исчезновение некоторых крупных деятелей, евреев по национальности, признаки — хотя достоверно и не подтвержденные — того, что некоторые военные — евреи, люди с большими заслугами перед армией, арестованы и расстреляны. Творятся ужасные вещи». (…)

В Париже на конференции Фаст просит французских коммунистов свести его с Фадеевым, главой советской делегации.

«На следующий день за мной зашел Жувенель и проводил в небольшое подвальное помещение в Плейель, которое, как меня заверили, не прослушивается. Жувенель ушел, и я остался с Фадеевым и переводчиком. Нельзя сказать, будто я нервничал, однако же и спокоен не был, смущение оставалось. Начал я с того, что мне поручено выдвинуть формальное обвинение против Центрального комитета компартии Советского Союза. Прозвучало это сильно, мне пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я действительно сказал эти слова. Их перевели. Фадеев ненадолго задумался и кивком головы дал понять, что готов выслушать меня.

— Записывать будете? — спросил я.

— А вы?

— В данных обстоятельствах, разумеется, нет.

— В таком случае и я не буду. Кто-нибудь из французских товарищей знает, о чем идет речь?

— Нет. Дело сугубо конфиденциальное, я получил на сей счет строгие инструкции.

— Отлично. Слушаю вас, — голос Фадеева звучал совершенно ровно. Он сохранял полное хладнокровие.

Я сразу взял быка за рога:

— Наш Национальный комитет обвиняет советское руководство в антисемитизме и нарушении основ социалистической этики, что представляет собой серьезную угрозу мировому коммунистическому движению. — Я выпалил это одним духом и, только закончив, ощутил некоторое волнение и даже страх. Не спрашивая ни у кого разрешения, я облек обвинительное послание в более или менее приличную форму, придал ему хотя бы легкий оттенок уважительности; однако же, хоть и приходилось мне слышать, что в принципе компартии рассматривают друг друга как равноправных партнеров, как это выглядит на деле, я не знал. Фадеев же, о чем мне сказали заранее, является депутатом Верховного Совета СССР.

Он снова задумался, слегка прикрыл глаза, принялся что-то мурлыкать под
нос — раздражающая привычка — и конце концов сказал:

— В Советском Союзе нет антисемитизма.

— И это все?

Переводчик перевел мой вопрос.

— В Советском Союзе нет антисемитизма.

Вспоминая эту историю, я поражаюсь тому, как разозлили меня тогда эти слова. Накануне отъезда из Нью-Йорка мне представили доказательства обвинения. Из них следовало, что восемь крупных военачальников-евреев были арестованы, как выяснилось, по ложным обвинениям. Газеты на идиш подвергаются гонениям. Было и что-то еще, тогда я все заучил наизусть, хотя сейчас подробности забылись. Но, быть может, еще больше меня поражает то, что, услышав ответ Фадеева, я не отступил. К Советскому Союзу я относился с огромным уважением. В моих, как и тысяч других американцев, глазах это был бастион социализма. Я продолжил:

— Как же так? Весьма ответственные товарищи поручают мне выдвинуть против вашего руководства серьезные обвинения — особенно серьезные на фоне истребления шести миллионов евреев в нацистских концлагерях, — а вы просто заявляете, что в СССР нет антисемитизма? Что же, и мне прикажете вернуться домой и просто сказать: в СССР нет антисемитизма? Но ведь у нас есть доказательства обратного. — Я перечислил их. — Быть может, и не все из этого правда, но почему вы отказываетесь говорить об этом?

— Потому что в Советском Союзе нет антисемитизма. — На сей раз в голосе Фадеева прозвучало легкое раздражение.

Я понял, что дальнейший разговор лишен смысла, Фадеев с места не сдвинется. Я вернусь домой и предстану перед Полом Новиком и Хаймом Шуллером, двумя хорошими людьми. Фадеев, со своей стороны, вернется домой и предстанет — перед кем? Не знаю. Можно допустить, что лично он ничего не знает о проявлениях антисемитизма в России. Семь лет спустя, после доклада Хрущева на ХХ съезде партии о сталинских преступлениях, Фадеев взял пистолет и вышиб себе мозги.

Но сейчас, в апреле 1949 года, я получил ответ, который на самом деле никаким ответом не был, и, возвращаясь с этого свидания, чувствовал, что меня охватывают все большие сомнения. Фадеева на Западе уважают, как мало кого из русских, — за честность, храбрость в борьбе с фашизмом, спокойствие, достоинство, с каким он представляет свою страну. Быть может, Новик с Шуллером заблуждаются? Россия более чем двадцатью миллионами жизней своих сограждан заплатила за победу над нацизмом. Мне было также известно то, о чем многие забыли, — в самый разгар войны Россия переместила три миллиона польских и украинских евреев в глубь страны и таким образом спасла им жизнь. Так где же все-таки правда? Сказал ли я в Париже правду или меня просто обвели вокруг пальца, не в первый, честно говоря, раз в жизни?»

По-видимому, Фаст был послан ходатайствовать за активистов Еврейского антифашистского комитета, без огласки арестованных в начале 1949 года. Не может не удивлять быстрота и резкость реакции американских коммунистов.

В рассказе Фаста, самом по себе весьма занимательном, следует обратить внимание, что озабоченность судьбой неких советских «еврейских генералов» и интерес насчет проявлений антисемитизма в СССР возникает у американской компартии уже в 1949 году, то есть вскоре после окончания Второй мировой войны. А ведь не может Фаст и те, кто его послали, не знать об уничтожении Сталиным тысяч «еврейских генералов» перед войной (о русских и говорить нечего, кому они интересны). Знают, конечно, но ни Фаст, ни его еврейские товарищи по партии в довоенных советских репрессиях никакого антисемитизма не усматривают…. Отчего такие странные аберрации еврейского сознания?

Евреи не любят определять и никогда не объясняют, что же такое этот пресловутый «антисемитизм». Потрудимся за них. В принципе, антисемитом евреи считают каждого, кто не отдает высший приоритет еврейским интересам. Однако преступный антисемитизм далеко не всегда евреями вменяется в вину неевряем, даже когда к тому есть «законные основания». Вопрос публичных обвинений в антисемитизме решается евреями сугубо казуистически.

Обвинения со стороны еврейской общественности какой-либо страны, народа или  государства в «антисемитизме» не имеет однозначной связи с содержанием политики обвиненного государства или фактическим поведением его граждан по отношению к евреям. СССР, недавнему спасителю миллионов евреев и основателю Израиля, американские коммунисты предъявляют обвинение в антисемитизме. И в то же время никакого антисемитизма в США Фаст не видит. Это вдвойне удивительно, поскольку именно в эти времена в США уже во всю мощь практиковался  «маккартизм» - преследование левой еврейской интеллигенции, сам Фаст в то время готовится отсидеть три месяца в тюрьме. В своих мемуарах Фаст сетует на жесткую антисемитскую среду квартала, где он вырос. Народный антисемитизм снизу доверху – это вполне характерно для американского общества вообще, а для СССР тогда дело совершенно невозможное, просто опасное. И, тем не менее, на американский антисемитизм Фаст не жалуется.

Для евреев обвинения в «антисемитизме» есть особенный социально-политический институт мобилизации еврейской общественности в целях отстаивания еврейских национальных интересов. Кампании по изобличению чьего-либо антисемитизма не имеют прямой связи с уровнем лояльности к евреям и проводятся вполне цинично. Обвинение в антисемитизме со стороны евреев нередко является выражением неуважения к слабому и презираемому, которого можно к своей выгоде (или просто удовольствию) безнаказанно третировать. Так, например, современные еврейские идеологи в антисемитизме попрекают католическую церковь, но не смеют те же претензии предъявить англосаксонским протестантам (накал ненависти которых к евреям ныне несравнимо выше). Если евреи заинтересованы в какой-либо стране, то обвинения в антисемитизме не предъявляются вне зависимости от его, антисемитизма, фактического наличия или отсутствия. Пример – Британия и США, перед которыми евреи всячески заискивают.

Для евреев «антисемитизм» это не столько отношение к евреям, сколько отношение самих евреев. После войны международное еврейство задумывалось порвать с просоветской ориентацией, и поэтому обвинения в антисемитизме, в конце концов, были предъявлены СССР, а не США. В чем же причина раскола после Второй мировой войны между СССР и еврейством, заметим, по инициативе последнего.

Основная причина – оказанное на евреев Западом давление. Фактически евреев поставили перед выбором: лояльность США (главный центр современной еврейской диаспоры), отказ от подрывной коммунистической деятельности и поддержки СССР или репрессии. Глубоких оснований у американских евреев хранить верность советской власти не было…

Главный удар был нанесен по имевший значительный вес в обществе левой американской интеллигенции, преимущественно еврейской. Дело Розенбергов столь же символично для еврейского сознания как дела Дрейфуса и Бейлиса. Однако, в отличие от выигранных евреями дел Дрейфуса и Бейлиса, в деле Розенбергов власти США проявили политическую волю и Розенбергов повесили.

Кампания преследования левой еврейской интеллигенции (так называемый маккартизм) была средством воздействия на позицию всей американской еврейской общины. Не следует думать, что коммунисты Розенберги были отщепенцами в американской еврейской среде. Для их спасения евреи пытались дать взятку самому Трумэну. Американский судья, еврей, далекий от политических симпатий к коммунизму, горько жаловался на давление властей и откровенно боялся осудить соплеменников, ведших подрывную работу против США. Однако для властей США было важно, чтобы Розенбергов осудил на казнь именно еврей. Опять процитируем показания Говарда Фаста по делу Розенбергов.

 «…в городе с самым большим в мире компактным проживанием евреев ни одного из них нет в жюри присяжных. А в судейском кресле сидит трусливый еврей, марионетка в руках Гарри Трумэна».

«…до нас дошло, что Трумэн со страшной силой давит на судью Кауфмана, требуя смертного приговора. В Вашингтоне говорили, что он загнал его в угол, сопротивляться нет никакой возможности, и даже когда Кауфман обратился к Трумэну с просьбой, чтобы приговор огласил кто-нибудь другой, ибо в противном случае он сделается изгоем в глазах людей своей веры, президент остался непоколебим. Неделю спустя я оказался в приемной своего дантиста Ирвинга Найдорфа, когда из его кабинета, вытирая слезы, вышел судья Кауфман. Найдорф, человек отнюдь не либеральных воззрений, рассказал мне, что Кауфман спрашивал, как ему быть перед лицом трумэновских угроз. Пораженный собеседник напомнил тому, что он всего лишь зубной врач и с таким вопросом лучше обратиться к рабби. Кауфман сказал, что уже обращался, но рабби ответил, что выбор должен сделать он сам. В многочисленных публикациях, посвященных процессу над Розенбергами, нет и намека на переживания судьи Кауфмана. Впрочем, и я ничуть не намерен оправдывать вынесенный им приговор, он справедливо считается и жестоким, и трусливым».

«…апелляция и деньги, 5000 долларов, должны исходить от адвокатов Розенбергов в форме оплаты консультационных услуг. Гарантий никаких нет, но сенатор полагает, что ему удастся смягчить позицию Трумэна».

Трумэн проявил твердость, не поддался влиянию еврейского лобби. Евреев США поставили пред жестким политико-идеологическим выбором. И они сделали его в пользу Запада, отказавшись от коммунистической/просоветской ориентации. Мотивы выбора понятны – евреев попросту купили.

Запад установившуюся в России советскую власть никогда не любил, но, вопреки распространенному мнению, не особенно опасался. Разрушение Российской империи и власть большевиков над Россией не противоречили стратегическим интересам Запада. После 1917 г. страна дотла разорена «военным коммунизмом» и гражданской войной, уничтожен или эмигрировал образованный русский класс. Правящая в СССР верхушка была чужда и враждебна большинству русского населения, ее власть держалась перманентным террором. Советская Россия была бессильна перед Западом.

Однако во второй половине 30-х годов, с приходом к власти Сталина, большевистский режим трансформировался. Была истреблена «ленинская гвардия». Сталинисты отчасти вернулись к государственному опыту Российской империи. В видах ожидаемой войны с Германией осторожно использовали идеологию русского патриотизма (до того «русский великодержавный шовинизм» в совдепии беспощадно преследовали как самое большое зло). В результате, несмотря на огромные издержки и потери, сталинистскому Советскому Союзу неожиданно удалось победить во Второй мировой войне и превратиться в самую большую угрозу интересам Запада.

Теперь к советской угрозе Запад отнесся вполне серьезно, в США сразу после окончания войны начались открытые преследования коммунистов – левой еврейской интеллигенции. Американские евреи намек поняли правильно и предпочли изменить своему советскому союзнику. Следом на антисоветские позиции перешли еврейские общины остального мира. Разумеется, антисоветская переориентация еврейства не была одномоментной, процесс развода с советской властью занял почти четверть века…

На обнаружившуюся измену международного еврейства Сталин в 1949 г. ответил репрессиями, впрочем, сравнительно умеренными. Целью репрессий была не месть, но изоляция советских евреев от влияния их западных соплеменников. Отсюда и кампания борьбы с «космополитизмом». Распространяют версию, что Сталин планировал депортировать всех советских евреев в Сибирь. Это фактически неверно, таких планов не было и быть не могло. Евреи оставались главной опорой советской власти, и никакие массовые репрессии против них были невозможны. В еврейском вопросе советская власть действовала с максимально отпущенной ей природой деликатностью.

И, тем не менее, со второй половины 30-х и по начало 50-х годов советские евреи значительно утратили политическое влияние. Прежде всего, конечно, вследствие чисток второй половины 30-х годов. Об этом мы уже говорили. Сильно евреи были потеснены около власти во время войны. Сказалось влияние нацистской пропаганды, которая представляла советскую власть как «иудо-большевицкое» иго, гнетущее народы России. В этом было много жизненной правды, и евреев избегали  назначать на первые руководящие роли.

Во время войны с немцами значительно продвинулись русские, показав себя наиболее боеспособным народом. Были попытки из народов СССР формировать национальные части, все они закончились плачевно. Исключение составили беспощадно истребляемые евреями казаки. Из советских евреев можно было сформировать несколько армий, казалось бы, отчаянные должны быть бойцы с нацизмом. Увы, в целом евреи – ранее показавшие себя как хорошие шпионы, каратели и палачи – оказались посредственными солдатами. Еврейская интеллигенция предпочитала помогать  фронту в агитбригадах. Мы, разумеется, не хотим сказать, что евреи поголовно дезертировали или массово уклонялись от призыва в армию (да при сталинской системе это было и невозможно). Нет, конечно, евреи сознавали важность войны с нацистами, нередко воевали героически. Однако не было того энтузиазма и вдохновения, с какими прежде еврейская интеллигенция шла служить в ЧК-ГПУ-НКВД.

После войны евреи стали понемногу возвращать себе прежние руководящие роли в структурах советской власти. Однако в 1949 г. грянула борьба с «космополитизмом».

В эпоху «оттепели» евреи опять частично  восстанавливают свои прежние ведущие позиции в советском обществе, отчасти утраченные во времена «зрелого сталинизма». Реабилитированы многие деятели большевизма, но далеко не все. Советская власть так и не решилась на реабилитацию еврейских национальных кумиров – Троцкого, Каменева, Зиновьева (их и поныне избегают подвергать критике даже ярые антикоммунисты евреи). Также не могли быть удовлетворены претензии на членство в советской элите изрядного числа выживших потомков «незаконно репрессированных» видных коммунистических деятелей, в большинстве евреев. Именно эта публика составила ядро оппозиционного «диссидентского» движения, которое тогда было отнюдь не антикоммунистическим. Советское диссиденты резко осуждали сталинизма, как форму «контрреволюции»,  и требовали от властей возвращения к «ленинским нормам партийной жизни», взыскивали коммунистической «романтики» первых лет революции и гражданской войны.

В борьбе со сталинистами за власть Хрущев опирался на советские революционные еврейские традиции. Хрущевцы, сами предпочитают называть себя «шестидесятники»,  учинили крупнейшие гонения на церковь, устроили вторую коллективизацию сельского хозяйства – запретили или сильно ограничили в деревне приусадебные и подсобные хозяйства, пообещали народу через 20 лет построить коммунизм и развили бурную международную революционную деятельность – принялись оказывать «интернациональную помощь» по всему третьему миру (что особенно раздражало русский народ).

Однако в 50-60-е годы коммунистическая деятельность советских евреев уже не имеет поддержки международного еврейства. В борьбе за влияние и власть советских евреев подводит антисоветская позиция Израиля, который в 1956 г. присоединился к англо-французской интервенции против Египта, решительно поддержанного СССР. Вообще внешнеполитические интересы Израиля и СССР расходятся все дальше, пока не становятся прямо враждебными: Советский Союз естественным образом делает ставку на арабов и соответственно занимает антиизраильскую позицию, Израиль становится стратегическим союзником США.

Внутриполитическое поражение Хрущева привело к жестокому разочарованию активистов еврейского движения в советской власти вообще. К тому же начало сказываться антисоветское влияние Запада и западного еврейства. Смену настроений в среде советских евреев ознаменовала победа Израиля в войне 1967 года. Именно после этой войны США открыто заняли произраильскую позицию. Начался процесс массовой переориентации советских евреев в пользу Запада.

1968 год стал переломным в отношениях советской власти и советского еврейства. Формальным поводом к разрыву послужил ввод советских войск в Чехословакию. Случилось странное: романтики мировой революции, пламенные мечтатели о мировом коммунизме вдруг резко, до истерики, осудили «советское вторжение» и объявили своим новым идеалом «социализм с человеческим лицом». Диссидентское движение приобрело антикоммунистический уклон. Если ранее советские евреи любили подчеркивать свои выдающиеся заслуги перед мировым коммунизмом и советской властью, то теперь в их среде стало принято ответственность за ужасы революции и гражданской войны возлагать на русский народ, приписывать чудовищные советские человекоубийства исконной русской дикости и свирепости. Дескать, евреи лишь цивилизовывали и смягчали кошмары «русского коммунизма», и были главными жертвами «сталинизма».

Следует иметь в виду, что политическая борьба в СССР велась в идеологической сфере (или оформлялась как «идеологическая борьба») и ее движущей силой была интеллигенция. Интеллигенция вообще в значительной мере формирует общественное сознание, а еврейская интеллигенция прямо определяет мнения большинства советской интеллигенции (а через ее посредство и советского общества). С хрущевских времен главным врагом «передовой» части советской интеллигенции является «сталинизм». Уже полвека против покойника сражаются с остервенением непонятным с любой вменяемой точки зрения.

Всякая серьезная война – идеологическая, натуральная или холодная – изначально имеет или с неизбежностью по ходу дела приобретает этническое основание. Борьба со «сталинизмом» в рамках советской идеологической парадигмы, главным образом, выражает претензии еврейских наследников большевицких комиссаров на власть и влияние в России. После формального упразднения советской власти в августе 1991 года вопрос по-прежнему идеологически актуален. Поэтому еврейские идеологи, в том числе и отчаянные антикоммунисты, избегают подвергать критике советский досталинский период – его ревизия ставит под удар легитимность еврейских претензий, ломает еврейский национальный миф.

На антисоветскую революцию сознания активистов советского еврейства повлияли факторы как внутренние так и внешние. Как мы уже говорили, сказалось отстранение от власти Хрущева в 1964 г., последовавшее свертывание кампании «восстановление ленинских норм партийной жизни» и частичная реабилитация Сталина (как внесшего большой вклад в Победу, хотя и виновного в «культе личности» и репрессиях против верных партийцев). В результате сокрушительной победы Израиля в Шестидневной войне 1967 года произошел всплеск еврейского национального самосознания. Тогда же начал оформляться американо-израильский союз, и проамериканские настроения советских евреев получили мощную поддержку от Запада и мирового еврейства. Союз Запада и евреев был скреплен установлением культа Холокоста. Советским пропагандистам оставалось критиковать «сионизм».

Если смотреть формально, для США поддержка Израиля против арабов не нужна и прямо невыгодна. Однако все издержки окупались симпатией к США со стороны большинства евреев всего мира (американских, в первую голову). Американо-израильский союз позволил США окончательно консолидировать мировое еврейство на строне Запада против СССР. Началась эмиграция советских евреев… (первые годы в Израиль, а потом в основном на Запад). Оказалась подорвана лояльность евреев советской власти, с чего и начался упадок советской системы.

Надо сказать, что советская власть крайне болезненно переживала выезд советских евреев на Историческую родину (именно власть, а не народ). Это обстоятельство особенно бросается в глаза на фоне социалистических стран Восточной Европы, которые расстались со своими евреями без всяких сантиментов, и даже с некоторым облегчением. Исторически евреи были душой советской власти. Лишь среди евреев встречался тип фанатика коммунизма. Русские давали тип фантика-патриота советской государственности (как правило, «сталиниста»), а собственно коммунизма – нет. Русские по-настоящему сущности коммунизма так и не поняли, и не приняли. По-видимому, основная причина идеологического и социального «застоя», поразившего Советский Союз в 70-е годы, это отход еврейства от активного «социалистического строительства». Русским СССР всегда был национально чужд, они не были способны к социально-идеологическому творчеству в рамках советской парадигмы, но лишь консервативно поддерживали существование своей Социалистической родины.

Подведем некоторые итоги. 1949 год явился датой разрыва международного еврейства с советской властью. Разумеется, процесс начался несколько ранее и завершился, пожалуй, в 1956 г., когда хрущевские разоблачения преступлений «культа личности» дали благовидный повод осудить чудовищную коммунистическую практику. С конца 60-х годов явно обозначился отказ и советского еврейства от коммунистической идеологии и просоветской ориентации. В массе на антикоммунистические позиции советская еврейская интеллигенция перешла в конце 80-х годов по ходу «перестройки».

Прямо произнесем горькую историческую правду. Советские евреи предали Родную советскую власть, в которую они вложили столько своей еврейской души (и еще больше русской крови).

Как не был советский тоталитаризм деморализован изменой своих евреев, он попытался защищаться, и сумел продержаться еще почти два десятилетия. В конце 60-х начале 70-х годов против евреев были введены негласные меры, которые собственно и являлись «советским государственным антисемитизмом». Также еврейской общественностью с тех пор принято считать, что «государственный антисемитизм» был всегдашней советской политикой. Но мы видели, что этот пропагандистский штамп весьма далек от подлинной – любовь, измена, ненависть – диалектики отношений советской власти и евреев.

В чем же фактически заключалась советская антисемитская политика.

Во-первых, введено ограничение на допуск евреев в чувствительные для государственной безопасности сферы – в спецслужбы, прежде всего, а также секретные предприятия. Учитывая наличие у евреев привилегии на выезд из СССР, в условиях Холодной войны шаг понятный. Однако на фактическое место и влияние евреев в советском обществе эти меры повлияли мало. Каких-то специальных чисток против евреев не проводили, численность евреев в научно-исследовательских институтах оставалась высокой. А в сфере культуры, особенно на верхних этажах, не погрешая против истины можно смело говорить о «еврейском засилье» до самого крушения советской власти. (После крушения «засилье» лишь усугубилось, поскольку теперь евреи оказались лидерами «антикоммунистической революции» в России.)

Решающее еврейское присутствие во властных советских структурах было сокрушено при Сталине и в послесталинскую эпоху не было в полной мере восстановлено. Однако значительное еврейское влияние сохранялось в партийном и советском аппарате, в прокуратуре и МВД. Строже всего придерживались ограничения допуска евреев в советские спецслужбы. Полагаем, в этом случае сказался неизжитый ужас номенклатуры перед еврейскими палачами. Однако в КГБ сохранялись потомственные еврейские династии. Отношения чекистов и евреев никогда не были беспросветно враждебными. Достаточно привести пример Филиппа Денисовича Бобкова, начальника Пятого управления КГБ, специализировавшегося на подавлении инакомыслия, боровшегося с диссидентами. Он со своими сотрудниками в 90-е годы перешел на службу к еврейскому олигарху В.Гусинскому, возглавлявшему еврейскую националистическую организацию «Российский еврейский конгресс» (РЕК). Принадлежащие Гусинскому СМИ, включая пресловутое НТВ, фактически играли роль органов РЕК. После бегства обвиненного в воровстве Гусинского за границу Ф.Бобков перебрался в Израиль. И что особенно трогательно, ищущих гебню под кроватью диссидентов никогда нисколько не беспокоило сотрудничество их любимцев из НТВ с «кровавыми чекистами».

Во-вторых, советскими властями были организованы неформальные препятствия для поступления евреев в элитные вузы. Именно эта советская практика 70-80-х годов воспринималась евреями наиболее болезненно. Однако тут историческая справедливость. В 20-30-е годы детям из выживших остатков русских образованных слоев доступ к высшему образованию был закрыт как выходцам из «эксплуататорских классов». На евреев эти ограничения нисколько не распространялись. В результате советская интеллигенция структурно сформировалась следующим образом: еврейская элита и ее интеллектуальная обслуга – потомки русских крестьян и рабочих. В отличие от еврейской, «русская» часть советской интеллигенции отличалась крайне неразвитым самосознанием, как социальным, так и национальным. Заветная мечта советского интеллигента приобщиться к евреям (стать «евреем»). И поныне мало что изменилось.

Впрочем, фактически советские евреи не были поражены в правах на высшее образование. Когда говорят о чинимых властями препятствиях евреям при поступлении в элитные вузы, то обычно не учитывают мощную противоположную тенденцию. Единственный способ ограничить евреев, который применялся, - придирчиво принимать экзамены и занижать оценки. Однако еврейские абитуриенты имели покровительство и поддержку влиятельной еврейской профессуры, да и вообще умели постоять за свои права. Припоминаю, в центральной газете статью о несправедливой оценке, выставленной девушке за сочинение на вступительных экзаменах в институт. Родители привлекли экспертов из МГУ. Русским такое было и не посильно, да и в голову бы не пришло.

В общем, действительно способные и достойные абитуриенты из евреев успешно поступали в вузы, и срезались не чаще способных русских абитуриентов. Так что в среднем «антисемитские» меры приемных комиссий скорее уравновешивали еврейские привилегии. Однако вызывали сильное раздражение и возмущение евреев.

В целом принятые советскими властями «антисемитские» меры следует признать малоэффективными, и к тому же они никогда не проводились в жизнь последовательно. Шуму, однако, было много. Громко жаловались на жизнь советские евреи. И было кому. В 70-80-е годы пропагандистская машина Запад главное внимание уделяла защите прав советских евреев. В то же время восточноевропейские страны советского блока своих евреев эффективно выдавили с ведущих ролей из всех сфер общественной жизни, да и вообще в эмиграцию. По политико-идеологическим соображениям ни Запад, ни сами евреи против восточноевропейского антисемитизма не протестовали.

Кроме прямого «государственного антисемитизма», евреи сетовали на поощряемый советскими властями народный антисемитизм, атмосферу нетерпимости к евреям. Однако в этих еврейских жалобах очень много корыстной неправды и самовнушения. Конечно, народный антисемитизм в СССР бытовал всегда. Да и как ему не быть после чудовищных зверств и глумлений жидобольшевиков 20-30х годов?! Однако народный антисемитизм существовал как настроение далеко не всеобщее, и фактически на жизнь и положение евреев повлиять был не способен, что бы по этому поводу не гласил еврейский фольклор. Вообще, советский интернационализм был широко распространен среди русских, антисемитизм был явлением маргинальным, осуждаемым официальной пропагандой и общественным мнением.

Поток свидетельств евреев об их преследовании в СССР во многом определялся теми преференциями, которые получали «жертвы советского антисемитизма» от Запада и еврейских организаций (не заинтересованных в критическом анализе показаний «беженцев»). Наиболее распространен в еврейском фольклоре сюжет о постоянных телефонных звонках с антисемитскими угрозами. Популярность сюжета понятна – он не поддается проверке. От себя замечу, что знаком с некоторым числом пламенных антисемитов, но не знаю ни одного настолько неленивого, чтобы он взял на себя труд угрожать по телефону знакомым евреям. Да и кстати сказать, такого рода деяния были небезопасны, т.к. власть не терпела народной самодеятельности в серьезных вопросах. А ведь если верить еврейским легендам об «антисемитских телефонных угрозах», таких отчаянных антисемитов в столичных городах обитало сотни тысяч.

Должно заметить, что рядовая советская интеллигенция поначалу без раздражения и с пониманием отнеслась к уезду из СССР своих знакомых евреев, довольно часто находясь с ними в приятельских отношениях. Однако отъезжанты, измышляя примеры антисемитизма, обрушили на своих бывших коллег неевреев потоки клеветы и ненависти. Многие советские русские интеллигенты тогда были шокированы и впервые усомнились в интернационализме.

Что касается советской правящей элиты – номенклатуры, то проводить последовательную антисемитскую политику она была органически неспособна. Большинство советских руководителей начинали партийную карьеру в 20-3-е годы, когда лучший способ стать своим в партийной большевистской элите и продвинуться по служебной лестнице – женитьба на еврейке. Советская номенклатура и евреи повязаны кровными узами.

На номенклатурную среду оказывал влияние «народный» антисемитизм. Вызывала раздражение политическая нелояльность евреев («сионизм»). Однако консолидированной антисемитской позиции не было, политики против евреев – кроме описанных выше локальных ограничений по политическим мотивам - советской властью не проводилось. Принципиально жестоко номенклатура боролась лишь с «великодержавным шовинизмом» (т.е. русским национализмом).

Если отбросить неизбежные по ходу исторического процесса дрязги и скандалы клановой грызни, то следует признать, что евреи и номенклатура это давние партнеры, взаимовыгодно сотрудничавшие на протяжении всей советской эпохи. Евреи в советском обществе образовывали особое сословие, занимавшее важное место в советской социальной иерархии. Без евреев советская власть обойтись не могла.

В эпоху «либеральных реформ» номенклатура и еврейская мафия дружно приватизировали страну. Но это уже совсем другая история, «антисоветская».

* * *

В.В.Розанов «Сахарна», 23.12.1913г.

Очень это чистосердечно и глубокомысленно: два полноправных гражданина, Никифор и Алексей, отворяющие двери публике в клиническом институте Елены Павловны, сострадают профессорам «неполноценной нации (…)

И Кондурушкин, которого едва пускают где-нибудь писать, возлежит на груди несчастного, обездоленного Горенфельда, который его пустил «давать заметки» в «Русском Богатстве» и рекомендовал как «сносного» – «Русским Ведомостям».

И вот эти три, Никифор, Алексей и Кондурушкин, рыдают на плече у своего начальства, вопия и скрежеща зубами:

- Презренное, отсталое Русское правительство! Оно держит в полном бесправии талантливую, великодушную, благородную нацию. Оно лишило представителей этой нации самых первых, самых естественных и элементарных прав – права свободного передвижения, права натурального расселения. Мы, русские, со своим зоологическим национализмом, лишили их всего, лишаем света учения… О, о! о!!!…

Явейн и Якобсон вынимает из жилетного кармана по пятиалтынному и дарят полноправным Никифору и Алексею «на чай», а Горенфельд, тоже пошел было в карман, но, высунув пустую руку, «пообещал» Кондурушкину касательно его статьи, которую если подправить и отбросить конец – то она может «пойти».

Все три были очень счастливы, Алексей, Никифор и Кондурушкин. …